Водоворот страсти - Страница 40

Лысоватый, толстенький мистер Картнер все так же сидел за своим столом. Перед ним лежала развернутая газета. Вполне возможно, та же самая. Подняв голову на звук открывшейся двери, он расцвел в улыбке.

— Здравствуйте! — вдохновенно произнес толстяк. — Я рад приветствовать вас в мотеле «Три ивы».

Ни намека на то, что он ее узнал. А может, и действительно не узнал. Сколько постояльцев проходит перед его глазами. Разве всех упомнишь.

Регистрация прошла быстро. В этот раз Джесси назвала настоящие имя и фамилию. Скрываться ей было не от кого и нечего. Вечером она собиралась позвонить родителям, сообщить, где находится, и успокоить, что с ней все в порядке и с ума она не сошла, а отказалась от свадьбы в здравом уме и твердой памяти. Джесси была уверена, что родители ее поймут. Да, посердятся, конечно, вначале, наговорят много злых слов, но потом поймут и простят.

Портье записал ее данные в потертую тетрадь, старательно, выводя каждую буковку. Ставя подпись в положенном месте, Джесси спросила:

— Скажите, а не могли бы вы меня поселить в седьмом номере?

— В седьмом? О да! Это наш лучший номер. Я как раз и хотел предложить вам ключи от него. — В глазах портье сверкнул лукавый огонек.

Конечно, он ее узнал. Ну и пусть. Прекрасно он понимает, почему останавливающиеся в его мотеле называются «мистер и мисс Смит». Если бы о каждом таком случае он доносил в полицию нравов, давно бы разорился.

Джесси взяла протянутый ей ключ и по знакомой лестнице поднялась на второй этаж. Постояла несколько секунд около двери с табличкой «7», боясь вставить ключ. В голове Джесси промелькнула безумная мысль: а вдруг она откроет дверь, а за ними ее ждет Питер?

Питера в номере не было. Да и не мог он там быть. Вчера они сказали друг другу «прощай!» и расстались навсегда. Навсегда… Джесси стало страшно, когда она представила это «навсегда». Ведь это значит, что она больше никогда-никогда не увидит его.

На глаза навернулись слезы. Джесси заперла дверь, забралась на огромную, занимавшую полкомнаты кровать, уткнулась носом в подушку и заревела. Джесси уже и не помнила, когда плакала в последний раз. А сейчас ревела в голос, не стесняясь своих слез. Ревела от жалости к себе, от неизвестности, от незнания того, что ее ожидает. Ей было безумно жалко родителей, ведь им придется терпеть стыд за непутевую дочь и выдерживать нападки журналистов, которые не упустят случая расписать в газетах с мыслимыми и немыслимыми подробностями этот скандал. Она переживала за Дэниела, хорошего парня, которого она не только обидела, но и унизила своим отказом выйти за него замуж. Она плакала о своей сестренке Кристи, которая так ждала и готовилась к свадьбе сестры, так мечтала покрасоваться в новом платье, а Джесси лишила ее этой радости. Плакала даже о гостях, приглашенных на свадьбу сына мистера Виллари и дочери мистера Корна, самых уважаемых людей города. Им сегодня не придется повеселиться, поесть и выпить.

Незаметно для себя Джесси заснула. Горькие выплаканные слезы облегчили ее душу, и она проспала несколько часов, спокойно и без сновидений.

Разбудил ее осторожный стук в дверь. Даже не стук, а какой-то скрежет. Будто в дверь не стучали, а тихо скреблись ногтем. Прежде чем открыть дверь, Джесси посмотрела в окно. Было уже далеко за полдень.

Джесси потерла ладонями заспанное лицо, провела рукой по волосам, сползла с кровати и отперла дверь. За дверью стоял портье. Он оказался маленького роста, едва доставал Джесси до уха. А когда сидел за своим столом, совсем незаметно было.

— Извините, мисс Корн, что побеспокоил, — заговорил он. — Но только что звонил ваш отец, во всяком случае, он так представился. Я не знал, как мне поступить. Извините. Но я сообщил ему, что вы остановились именно в «Трех ивах». Понимаете, он был так взволнован, что я не мог….

— Все хорошо, — успокоила его Джесси. — Вы поступили правильно. Что он просил передать?

— Он просил передать, чтобы вы позвонили домой, что все волнуются и не знают, что думать.

Портье и сам ужасно волновался, его лицо раскраснелось, и он беспрестанно тер руку об руку.

— Спасибо вам, — сказала Джесси. — Извините, а не могу я воспользоваться вашим телефоном?

— О да, конечно, конечно. Я сам отец, понимаю, как волнуются родители о своих детях, даже если они совсем взрослые. Ваш отец был сам не свой, даже по телефону это слышно было, — выпалил скороговоркой мистер Картнер.

Они спустились вниз, и портье пододвинул к Джесси большой, черный телефонный аппарат, а сам, извинившись, отошел, давая Джесси возможность поговорить без помех.

Глубоко вздохнув, Джесси набрала домашний номер. Не успел первый гудок умолкнуть, как трубку сняли.

— Джесси, это ты?! — услышала она крик матери и невольно поморщилась, она предпочла бы разговаривать с отцом.

— Да, мама, это я.

— Что это значит?! Где ты?! Как ты могла так с нами поступить?! Ты вгонишь нас в гроб своим поведением! — кричала мать в трубку, и то ли от волнения, то ли от злости голос ее стал неприятно-визгливым.

— Мама, не волнуйся, — постаралась успокоить мать Джесси.

Но Луиза была не в состоянии мыслить адекватно.

— Да как ты могла?! Это же позор! Как я буду смотреть людям в глаза? Ты нас опозорила! Я не хочу тебя знать!

Джесси молчала, вставить хоть слово в безумный крик матери было просто невозможно. На том конце провода послышался какой-то шум, визг матери, снова шум и наконец раздался голос отца:

— Девочка моя, с тобой все в порядке?

Джесси услышала, что голос отца дрожит, но он, по крайней мере, не кричал.